Содержание
-
Значение пейзажа в романе «Тихий дон»
-
В романе «Тихий Дон» пейзажные зарисовки приобретают особое идейно-эстетическое значение. Тонко и проникновенно изображает Шолохов родную природу. Все пейзажи в романе соотнесены с человеком, с течением жизни. Своей красотой они оттеняют душевный мир героев, охваченных высокими стремлениями и светлыми чувствами, а также несовершенство человеческого бытия и людскую жестокость.
-
Жизнь людей и жизнь природы тесно связаны между собой. «Люди, как реки» – утверждал Лев Николаевич Толстой. И Шолохов продолжает его традиции, уподобляя и судьбу человеческую, и судьбу народную течению реки по извилистому руслу: «Выметываясь из русла, разбивается жизнь на множе- ство рукавов. Трудно предопределить, по какому она устремит свой вероломный и лукавый ход. Там, где нынче мельчает жизнь, как речка на перекате, мельчает настолько, что видно поганенькую россыпь, – завтра идет она полноводная, богатая...» Человек подхвачен бурным потоком жизни, но он не песчинка в водах разлившегося Дона. Свое русло он должен найти сам. Но как определить, по какому руслу ведет жизнь к правде? Этот вопрос не перестает тревожить душу Григория Мелехова.
-
Григорий видел то, что не дано видеть людям, лишенным духовного богатства. Острое восприятие мира героем автор романа передает через буйное восприятие природы, ее полногласное звучание, ликование и цветение. Здесь и свет холодного пламени месяца, и его черные переливы на ряби Дона, и вечерние вишнево-красные зори, и дивно сияющий, снежный блеск оперения лебедей. В минуты затишья Григорий «жадными глазами озирал повитую солнечной дымкой степь, синеющие на дальнем гребне сторожевые курганы», «закрывал глаза и слышал близкое и далекое пение жаворонков», «шелест ветра в молодой траве», «следил за легким покачиванием багряно-черного тюльпана, чуть колеблемого ветром, блистающего яркой девичьей красотой».
-
Писатель часто передает чувства героев через их восприятие окружающей природы. Ярким примером этого может служить сцена в весеннем лесу. Уставшая Аксинья решила отдохнуть: «Ненасытно вдыхала многообразные запахи леса сидевшая неподвижно Аксинья, ее глаза терялись в этом чудеснейшем сплетении цветов и трав...» Томительный аромат ландыша пробуждал в Аксинье мысли о прошедшей молодости, и «словно в чистой воде лесного родника увидела вдруг Аксинья свое отражение – так много сказал ее наболевшему сердцу этот цветок, неожиданно привлекший своим грустным и сладостным запахом».
-
Когда после тяжелой болезни Аксинья впервые вышла на крыльцо, она долго стояла, опьяненная свежестью весеннего воздуха. «Иным, чудно обновленным и обольстительным, предстал перед нею мир. Блестящими глазами она взволнованно смотрела вокруг, по-детски перебирая складки платья. Повитая туманом даль, затопленные талой водой яблони в саду, мокрая огорожа и дорога за ней с глубоко промытыми прошлогодними колеями — все казалось ей невиданно красивым, все цвело густыми и нежными красками, будто осиянное солнцем».
-
Картины природы в романе «Тихий Дон» точные, в мельчайших подробностях передающие особенности природы Верхнего Дона, выразительные благодаря яркой метафоричности и колоритному языку, имеют самостоятельную художественную ценность. Но они всегда связаны или с сюжетным движением романа, или с внутренним состоянием героя. При изображении природы автор использовал принцип эпического параллелизма. Пограничное состояние природы, замершей в ожидании грандиозных перемен, – параллель состоянию казачьих хуторов, затаивших дыхание накануне Верхнедонского восстания. Пейзажи придают событиям романа эпический размах и вместе с тем наполнены лиризмом. Иногда лирическое начало выходит на первый план и тогда со страниц романа начинает звучать голос самого автора: «Степь родимая! Низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную землю, донской, казачьей, не ржавеющей кровью политая степь!»
-
Писатель подмечает моменты, когда восприятие природы героями становится особенно острым. Примером этого могут служить трагические эпизоды романа, в частности зверское убийство казаками красного командира Лихачева. Идя на смерть, он словно впервые видит красоту весеннего леса, останавливает взгляд на березке: «На ней уже набухали мартовским сладостным соком бурые почки; сулил их тонкий, чуть внятный аромат весенний рассвет, жизнь повторяющуюся под солнечным кругом... Лихачев совал пухлые почки в рот, жевал их, затуманенными глазами глядел на отходившие от мороза, посветлевшие деревья и улыбался уголком небритых губ». И человек с такой естественной привязанностью к жизни должен уйти из нее.
-
Пейзажи в романе – не застывшие картины, они полны динамики. Автор фиксирует изменения, происходящие в природе, переходы от дня к ночи, от зимы к весне. Показательным примером этого может служить описание потаенной жизни степи, ожидающей прихода весны: «Казакует по родимой степи восточный ветер. Лога занесло снегом. Падины и яры сравняло. Нет ни дорог, ни тропок. Кругом, наперекрест, прили- занная ветрами, голая белая равнина. Будто мертва степь. Изредка пролетит в вышине ворон, древний, как эта степь, как курган над летником в снежной шапке с бобровой княжеской опушкой чернобыла. Пролетит ворон, со свистом разрубая крыльями воздух, роняя горловой стонущий клекот. Ветром далеко пронесет его крик, и долго и грустно будет звучать он над степью, как ночью в тишине нечаянно тронутая басовая струна. Но под снегом все же живет степь. Там, где, как замерзшие волны, бугрится серебряная от снега пахота, где мертвой зыбью лежит заборонованная с осени земля, – там, вцепившись в почву жадными, живучими корнями, лежит поваленное морозом озимое жито. Шелковисто-зеленое, все в слезинках застывшей росы, оно зябко жмется к хрупкому чернозему, кормится его живительной черной кровью и ждет весны, солнца, чтоб встать, ломая стаявший паутинно-тонкий алмазный наст, чтобы буйно зеленеть в мае. И оно встанет, выждав время! Будет бить в нем перепела, будет звенеть над ним апрельский жаворонок. И так же будет светить ему солнце, и тот же будет баюкать его ветер. До поры, пока вызревший, полнозерный колос, мятый ливнями и лютыми ветрами, не поникнет усатой головой, не ляжет под косой хозяина и покорно уронит на току литые, тяжеловесные зерна.
-
Все Обдонье жило потаенной, придавленной жизнью. Жухлые подходили дни. События стояли на грани». Однозначно определить общее настроение этого отрывка нелегко, так как оно несколько раз меняется. Пейзаж начинается с описания «мертвой» зимней степи: здесь нет движения (многие предложения лишены глаголов), нет звуков, даже полет и «стонущий клекот» ворона не оживляют картину, а делают ее еще более зловещей. Но когда взгляд писателя-художника более внимательно всматривается в эту картину и проникает в потаенную жизнь степи, возникают краски, появляется движение, едва ощутимое движение природы к весне. И, наконец, финальные строки с их почти стихотворным ритмом, создаваемые синтаксическим параллелизмом и анафорическими повторами («Будут бить в нем перепела, будет звенеть над ним апрельский жаворонок... будет светить ему солнце... будет баюкать его ветер...»), с выразительным рядом аллитераций звучат как торжественный гимн весне.
-
Включая в повествование пейзажные зарисовки, автор как бы широко распахивает душу читателя для восприятия мира природы после нагнетания художественных средств, привлекающих все внимание к напряженным событиям. Достаточно вспомнить эпизод работы Натальи и Ильиничны в степи. Последняя измена Григория надломила Наталью, и на фоне надвигающейся грозы она проклинает его. Эта сцена предшествует смерти героини. Вначале природа вполне безразлична к тому, что должно случиться – ничто не предвещает бури, лишь на мгновение набегает тучка. Но с настроением Натальи в природе происходят заметные изменения: «Все, что так долго копилось у Натальи на сердце, вдруг прорвалось в судорожном припадке рыдания. Она со стоном сорвала с головы платок, упала лицом на сухую, неласковую землю и, прижимаясь к ней грудью, рыдала без слез». Когда Наталья, обращаясь на восток, просила Бога, чтобы он наказал Григория там, на фронте, «черная клубящаяся туча ползла с востока. Глухо грохотал гром...». Ильинична с ужасом смотрела на Наталью: «На фоне вставшей в полнеба черной грозовой тучи она казалась ей незнакомой и страшной». В один момент движения природы и чувства Натальи совпадают, и проклятие Натальи, усиленное метафоричностью грозовой тучи, звучит необычайно выразительно. В этом эпизоде параллелизм перестает быть одним из приемов изображения пейзажа и превращается в важную особенность композиции и характерную черту авторского стиля.
-
О том, что пейзажные зарисовки в романе служат выражением чувств героев, свидетельствует пейзаж, прерывающий авторский рассказ о возвращении Григория домой на побывку. Возвращению Григория в родной дом предшествует красочная картина охоты, в которой писатель с большим мастерством передал охотничий азарт, изобразил панораму степных далей. Безразличная на первый взгляд к Григорию природа новым светом освещает его трагедию. Судьба сбитого гуся напоминает человеческую судьбу и в особенности самого стрелка: «...один гусь, отделившись от уже построившейся гусиной станицы, резко пошел на снижение... Гусь летел в сторону от встревоженно вскричавшей стаи, медленно снижаясь, слабея в полете, и вдруг с большой высоты камнем ринулся вниз, только белый подбой крыла ослепительно сверкнул на солнце». Образом сбитой птицы автор подчеркивает трагичность судьбы Григория.
-
Природа в романе Шолохова вмещает все битвы и успокаивает любое трагическое потрясение. Пейзаж в «Тихом Доне» выражает оптимизм, готовность природы бесконечное количество раз рождать неотвратимое будущее. Чтобы ни делали люди, природа вечна и неизменна. И это прекрасно понимают герои Шолохова, умеющие слушать шум леса, замечать красоту простых луговых цветов, любоваться созвездиями. В самые трудные моменты жизни они припадают к земле и ищут у нее забвения.
Нет комментариев для данной презентации
Помогите другим пользователям — будьте первым, кто поделится своим мнением об этой презентации.