Содержание
-
ОСОБЕННОСТИ БАСНИ КАК ЖАНРА САТИРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Урок литературы в 5 классе
-
Саша Чёрный
-
Читаем рассказ САШИ ЧЁРНОГО https://www.youtube.com/watch?v=mo464ucy2VE – ссылка на мультфильм «Девочка Люся и дедушка Крылов»
-
-
Какие басни упоминала Люся во время разговора с дедушкой Крыловым ? «Кот и Повар» А я бы повару иномуВелел на стенке зарубить:Чтоб там речей не тратить по-пустому,Где нужно власть употребить. «Стрекоза и Муравей» Ты всё пела? Это дело? Так пойди же попляши! «Ворона и Лисица» Уж сколько раз твердили миру, Что лесть гнусна вредна Да только всё не в прок И в сердце льстец Всегда отыщет уголок «Лисица и виноград» Хоть видит око, Да зуб неймёт «Лебедь, щука и рак». Когда в друзьях согласья нет на лад их дело не пойдёт «Пустынник и медведь» Услужливый дурак опаснее врага. Мартышка и очки
-
2. О каких признаках басни говорила Люся? 1. Мораль «Мораль — это, должно быть, выговор за плохое поведенье…» это нравоучительный вывод 2. В баснях всегда присутствует вымысел 3. Аллегория и олицетворение Аллегория - изображение отвлечённого понятия через конкретный образ
-
Карл Брюллов «Аллегорическое изображение зимы в виде старика, греющего руки у костра» Аллегория - изображение отвлечённого понятия через конкретный образ «Осла, дедушка, тоже не надо уж так обижать. Почему он всегда в баснях круглый дурак? У нас на пляже ослик был такой умный, что хоть в капитаны его назначай… Детей катал осторожно-осторожно» Сандро Боттичелли «ВЕСНА»
-
Олицетворение – изображение неодушевленных предметов как одушевленных, при котором они наделяются свойствами живых существ: даром речи, способностью мыслить и чувствовать «Свинья под дубом» Неблагодарная!" примолвил Дуб ей тут:"Когда бы вверх могла поднять ты рыло,Тебе бы видно было,Что эти желуди на мне растут".
-
Задание: Сочините басню, чтобы моралью были слова: «Тише едешь, дальше будешь» или «Глупый киснет, а умный мыслит» или «Дурная голова ногам покою не даёт» или «За двумя зайцами погонишься ни одного не поймаешь»
-
Саша Чёрный. «Люся и дедушка Крылов» Люся легла в кроватку. На ночном столике аккуратно разложила свои любимые вещи: камушек с океана, безносую китайскую собачку и басни Крылова и, как всегда перед сном, стала думать о разных разностях… Днем ведь думать трудно: то школа, то уроки, то всякие домашние разговоры о дяде Вани, от которого ни шерсти, ни молока… Какого им молока от дяди Вани нужно?.. Странная публика! В тишине и темноте совсем-совсем другие мысли в голову приходят… Как приходят, — никто не знает. Думает, например, Люся о мышах. На каком языке разговаривают мыши? Есть ли у них под полом мышиное училище? И вдруг — чик! — мышь перепрыгнула на Северный полюс… А что, если бы на Северном полюсе поставить центральное отопление? Лед бы весь растаял, на теплой земле вырос бы Булонский лес, и можно было бы туда летать на аэроплане к эскимосам на дачу… Для белых медведей Люся решила оставить небольшой холодный уголок: они ведь тепла не любят… Ходила бы к ним в гости и кормила их с ложечки мороженым. Потом стала думать о баснях. Как будто стихи и как будто не стихи. И всё разговоры, а в конце «мораль». Мораль — это, должно быть, выговор за плохое поведенье… «А я бы повару иному велел на стенке зарубить…» И почему-то одни строчки в сантиметр, а другие длинные-длинные, как дождевой червяк… Вот только «Стрекоза и Муравей» вся ровненькая… По улице прокатил одинокий автомобиль, рявкнул басом: «Охрип! Охрип! Охрип!» — и умчался. Люся вздохнула, подложила под голову, чтоб мягче было спать, кулачок и уснула. Кто это у кроватки раскашлялся? Люся открыла глаза да заодно и рот — удивительно! В комнате голубой молочный свет. Под табуреткой, в ногах постели колышется облако. На табуретке сидит добродушный грузный старик и ухмыляется… О! Да это же он… Конечно! Она ведь отлично помнит по картинке: вот так, совсем так сидит он на своем памятнике: в Летнем саду… Девочка прислонилась к подушке, посмотрела на облако — расплылось! — и робко спросила: — Скажите, вы… дедушка Крылов? Старик кивнул головой. — Это вы мне снитесь, да? — А, может быть, и не снюсь. Ты почем знаешь? — Нет, снитесь… Во-первых, сквозь вашу жилетку обои видно. А во-вторых, кто ж наяву на облаке в комнату приплывает? Да еще ночью… Консьержка бы вас с облаком ни за что не впустила. Она сырости очень не любит. — Ишь ты какая умная, Люся! — Откуда вы знаете, как меня зовут? — Догадался. Очень твое имя к тебе подходит: маленькая, беленькая, светлый чубик, на щеках ямочки. Люся, да и только. Девочка рассмеялась. — А вас зовут Василий Андреевич! Я тоже знаю. Только уж вы позвольте, я вас буду дедушкой звать. К вам «Василий Андреевич» совсем не подходит. Вы не обидитесь? — Нет. У меня вас, внучат, — миллион и один. Стало быть — дедушкой и зови. — Спасибо, дедушка. Очень, я рада, что вы пришли. Очень! Только сядьте в креслице. Табуретка твердая, и я боюсь, чтобы вы не растаяли, как ваше облачко… Дедушка Крылов осторожно ткнул себя пальцем под ребра и улыбнулся. — Ничего. С полчаса продержусь. А в креслице твое куда же мне, большому, влезть? Все равно что слона в твои башмачки обувать…
-
— Ну, сидите на табуретке. Шоколадку хотите? У меня под вашими баснями всегда плиточка. Проснусь, пожую и опять усну. Мягкая, вы не бойтесь… Не хотите? Слушайте, дедушка, у меня много-премного вопросов. Взрослых я уже и не спрашиваю, они меня всегда на смех подымают, а сами ничего не понимают, вроде вашей мартышки, которая пенсне на хвост нанизывала. Очень мне ваши басни нравятся! Больше китайской собачки. Но вот только… Можно спросить? — Спрашивай. — Например, «Ворона и Лисица». Я была в парижском зоологическом саду, нарочно проверяла. Принесла с собой тартинку с сыром, сунула лисице в клетку, — а она не ест! Ни за что не хотела есть… Как же так? Чего же она к вороне лезла со своими комплиментами? «Ах, шейка!», «Ах, глазки!» Скажите, пожалуйста!.. Крылов огорченно крякнул и только руками развел. — Не ест, говоришь, сыру… Ишь ты? Я и не подумал. И у Лафонтена, который басни по-французски писал, тоже — сыр. Что же делать, Люся? — Очень просто, дедушка. Надо так: «Вороне где-то Бог послал кусочек мяса…» Поняли? Потом «Лисица и виноград»… Я и винограду с собой кисточку принесла в зоологический сад. — Не ест? — спросил с досадой дедушка. — В рот не берет! Как же у нее «глаза и зубы разгорелись?» — Что же делать-то, по-твоему? — Пусть, дедушка, цыплята сидят на высокой ветке. Лисица внизу прыгает и злится, а они ей нос показывают. — Ладно! Вот ведь какая шустрая девочка. Еще что? Спрашивай. —«Лебедь, щука и рак». Вы, как думаете, дедушка, если бы они все вместе в одну сторону потянули, телега бы покатилась? — Гм… Как тебе сказать… — Ни за что бы не покатилась! Мы летом жили на даче у океана. И на дворе стояла телега мясника. Боря храбрый: привязал к телеге собаку, гуся и котенка… Стали мы их погонять, они все в одну сторону потянули, а телега ни с места. Вот вам и «мораль». Дедушка обиделся. — Я, думал, Люся, что ты умная, а ты совсем еще козявка. Слона, что ли, мне запрягать… — Совсем я не козявка. Слона не надо. Можно иначе: Однажды вол, медведь и лошадь Везти с поклажей воз взялись… — Ах ты, пуговка! — рассмеялся дедушка. — Еще что? — Что такое, дедушка, «воструха»? — А это такая непоседа, как ты. — Ах, Боже мой…Мишенька такой прекрасный и так подружился с пустынником. И вдруг воструха эта садится пустыннику на лоб, глупый Мишка сгреб в лапочки булыжник… Трах! И «череп врозь раздался»… дедушка, вы такой добрый! Нельзя ли так кончить, чтобы медведь промахнулся, а пустынник проснулся и читает ему мораль: «Ты, Мишка, с ума сошел! Кто ж муху со лба булыжником сгоняет? Возьми веточку и смахни…» А Мишка чтобы сконфузился и лизнул пустынника в нос.
-
— Ну, что ж, пусть. Да ты бы, Люся, лучше сама басни и сочиняла. А то мне из-за тебя все басни перешивать придется. — Что вы, что вы! Какая же я после вас баснописица?.. Потом… про стрекозу и муравья. Муравей, по-моему, безжалостный грубиян. Что же такое, что стрекоза «лето целое пропела»? И соловьи поют, — не поступать же им в шоферы в самом деле… Почему он стрекозу прогнал и еще танцевать ее заставляет? Я тоже танцую, дедушка… и когда вырасту, буду такая же знаменитая, как Анна Павлова! Что ж тут плохого? Ненавижу вашего муравья!.. — И танцуй, дружок, на здоровье. Я тоже муравья не совсем одобряю. И даже думаю, что когда он стрекозу прогнал — ему стало стыдно… Побежал он за ней, вернул, накормил и приютил у себя до весны… — В самом деле? — обрадовалась Люся. — Значит, и мораль тогда другая будет: «Бывают иногда муравьи, у которых доброе сердце». Вот хорошо!.. Осла, дедушка, тоже не надо уж так обижать. Почему он всегда в баснях круглый дурак? У нас на пляже ослик был такой умный, что хоть в капитаны его назначай… Детей катал осторожно-осторожно. Другой малыш с седла сползает, на боку повиснет, ослик сейчас же остановится и к вожаку голову обернет, — чего, мол, он зевает? Собака какая-нибудь глупая перед его мордой начнет плясать и лаять, ослик — нуль внимания, идет да идет… Китайская собачка на столике вдруг подняла фарфоровую лапку и тонко-претонко залаяла: —Тяв-тяв! Странная девочка! Я из Китая. По-русски понимать только у тебя и научилась, когда ты мне басни Крылова вслух читала. Мне четыреста тридцать восемь лет, а тебе только семь…Тяв! Поэтому ты еще ничего не понимаешь. Лисица, говоришь, сыра и винограда не ест? А кукла твоя суп ест? Однако ты ее каждый день супом кормишь. В пушку ты божью коровку летом запрягала? Когда ты на Борины глупости вчера рассердилась, как ты его назвала? Еще тебе досталось за это…«Ослом» назвала. Ага! — Цыц! — строго сказал Крылов. — Ты чего к девочке пристала? Вот суну тебя в чайник с кипятком, будешь знать… Прощай, Люся, мне пора. В воскресенье опять приду, поболтаем. Может быть, к воскресенью у тебя опять сто вопросов будет… — Нет, дедушка, — ни одного вопроса! — жалобно крикнула Люся. — Не уходите, пожалуйста. Я же вам самого главного не сказала, как я ужасно-ужасно-ужасно вас люблю. Дедушка Крылов встал, положил на голову Люси добрую мягкую ладонь — точно лебяжьим пушком погладил… Под ногами у него опять заклубилось облако… Голубой молочный свет погас. Вздохнула Люся и раскрыла глаза. Вверху над железными ставнями солнечная полоска. Под окном на дудке заливается пастух: гонит стадо коз по парижской улице и зовет жильцов… Кому сладкого козьего молока в кружечку надоить?.. Собачка на столике лежит на боку и молчит. Досадно Люсе ужасно, щеки маком горят. Как она могла, пусть даже во сне, так с Крыловым разговаривать? Конечно, китайская собачка умнее ее, и, конечно, она еще козявка… Только бы дедушка пришел, только бы пришел в воскресенье. Непременно она извинится и прочтет ему все любимые басни в лицах, как она еще никогда не читала. Сыр! Подумаешь… Да ведь она лисице совала в клетку простой французский сыр, а та, быть может, только швейцарский любит? Раскрыла Люся басни и посмотрела на памятник. Нет, совсем он, дедушка Крылов, не сердитый. За что ж сердиться? Она только хотела узнать, да и то обо всем спросить не успела.
Нет комментариев для данной презентации
Помогите другим пользователям — будьте первым, кто поделится своим мнением об этой презентации.